у наших идей
есть энергия
+7 (499) 255 53 77

+7 (967) 159 13 50
 

#МыЕсть! Кремль провоцирует протест?

#МыЕсть! Кремль провоцирует протест? 17.07.2019

На выборах в Московскую городскую думу отказано в регистрации Илье Яшину, Любови Соболь, Сергею Митрохину, Юлии Галяминой, Константину Янкаускасу, Дмитрию и Геннадию Гудковым, Кириллу Гончарову, Ивану Жданову... Отказано уже нескольким десяткам независимых кандидатов, представителям "Яблока", команд Навального и Гудкова. Власть признала несуществующими и оскорбила тысячи людей, давших настоящие подписи за противников Путина и Собянина. При этом зарегистрированы сотни кандидатов с фальшивыми подписями, в насмешку сообщающих, что потратили на сбор 15–20 тысяч рублей.

Политолог Марина Литвинович пишет: "Цель ближайшего времени – борьба за наше право: быть представленными, быть услышанными, и просто быть, потому что теперь даже за это право надо бороться. И первый этап этой борьбы – признание их "выборов" и их институтов нелегитимными ... Я думаю, будет правильно выпустить газету от лица всех кандидатов и рассказать о том, что произошло. Да, опять общая газета)). Точечное обращение к зарегистрированным кандидатам с разъяснением нелегитимности выборов и призывом сниматься с выборов; – в день выборов – пикетирование всех(!) избирательных участков с информированием граждан о нелегитимности происходящего. Различные стратегии действий на выборах как элемент делегитимизации: от голосования "за самого проходного, кроме провластного", до вписывания в бюллетень своего незарегистрированного кандидата. Александр Подрабинек предлагает: "Мне кажется очень правильным выйти за неделю до дня голосования, в воскресенье, 1 сентября, на улицы Москвы с требованием реформы закона о выборах. А сами выборы перенести, пока не будет принят новый закон, устраивающий все политические силы, а не только действующую власть".

Противники Собянина и Путина зовут на разрешенный митинг на проспекте Сахарова 20 июля.

Последствия нерегистрации оппозиции в Москве и Санкт-Петербурге обсуждают политик, лидер Партии перемен Дмитрий Гудков, политолог, член Высшего совета партии "Единая Россия" Дмитрий Орлов, политический обозреватель "Росбалта" Сергей Шелин (Санкт-Петербург). Ведет передачу Михаил Соколов.

Михаил Соколов: На Трубной площади в Москве уже третий день продолжаются акции протеста. К 17 июля на выборах в Московскую Городскую Думу отказано в регистрации нескольким десяткам кандидатов. Власть признала несуществующими тысячи людей, которые дали подписи за оппозицию. Противники Собянина и Путина зовут на разрешенный митинг на проспекте Сахарова 20 июля. Последствия нерегистрации оппозиции в Москве и Санкт-Петербурге обсудят гости студии Радио Свобода – это политик, лидер Партии перемен Дмитрий Гудков, мы ждем политолога, члена Высшего совета партии "Единая Россия" Дмитрия Орлова. На связи из Петербурга у нас будет политический обозреватель Сергей Шелин. Как вы оцениваете ситуацию, что у вас происходило в связи со вчерашним вечерним отказом в регистрации?

Дмитрий Гудков: Во-первых, надо сказать, что мне дали всего лишь пять минут времени для того, чтобы я защищал свои подписи. У нас есть железобетонные доказательства того, что наши подписи честные. На данный момент мы можем отбить 600–650 подписей. По каким причинам подписи были забракованы, чтобы просто все понимали: 95 подписей забраковано в связи, я считаю, что это преднамеренный был ошибочный ввод в базу ФМС, когда вбивали не то, что мы принесли, а когда, например, в имени Геннадий букву "н" одну убирали, меняли род, условно, Дмитрий Геннадиевич Гудков, они писали Гудкова Дмитрий Геннадиевич, база данных говорила, что такого человека нет. Таких ошибок ввода, которые вошли в итоговый протокол, 96. Дальше нас бракует графолог МВД. То есть мы честно собираем подписи, приходит какая-то девушка, которая говорит: вот эти, вот эти подписи людей – это рисовка. Зарубила нам 499 подписей.

Мы на сегодняшний день нашли уже 200 человек из забракованных экспертом МВД, которые подтвердили, что они существуют, которые написали заявление в избирательную комиссию, где они указали, что и подпись, и дата собственноручно была указана ими, что они это подтверждают. Это почти половина людей, которых мы за два дня нашли. Дальше база данных МВД. 295 адресов нам зарубили, то есть люди по таким адресам не существуют. Начинаем проверять, обзваниваем, говорим: вы такой-то, такой-то? Да. Такого-то года рождения? Да. Вы проживаете по такому-то адресу? Да. 9 человек из 10 нам подтвердили, что у нас все правильно, только в одном случае была ошибка. И 295 таких у нас историй забракованы подписи просто по ошибке или вбивали с ошибкой. Это просто беззаконие, беспредел, как угодно.

Нас снимают абсолютно в нарушение Избирательного кодекса Москвы, ФЗ номер 67 "Об основных гарантиях прав избирателей". Получается, что все независимые кандидаты собирали честно подписи, кроме нас никто не собирал.

Михаил Соколов: Партийным не надо собирать, четырем парламентским партиям.

Дмитрий Гудков: Единороссы, так называемые "самомедвеженцы", не собирали подписи. В моем округе Бабаян не собирал подписи, потому что я знал, где стоят его кубы, я знал, где ходят его люди, мы знаем все поле, у меня 15 стационарных точек, у меня 30 мобильных бригад, никто кроме меня подписи не собирал. Нас всех независимых кандидатов с выборов снимают абсолютно незаконно, а хрен знает кого, извините, людей, у которых написано место работы "калькулятор" от Коммунистов России, всех их регистрируют. То есть у нас 32 кандидата от партии Коммунисты России, они якобы собрали подписи, а всех нас совершенно незаконно снимают с выборов.

Михаил Соколов: А были попытки к вам заслать каких-то провокаторов, чтобы они "мертвые души" нарисовали и так далее?

Дмитрий Гудков: Конечно. У нас были провокаторы, которые хотели внедриться в наш штаб. У нас была служба безопасности, которая их выявляла не принимала их на работу. Когда они поняли, что невозможно нам сдать рисовку, они попытались просто обманывать. Приходили молодые люди, говорили: мы за Гудкова, мы прочитали у Навального, мы его сторонники. Только у нас нет паспорта с собой, есть ксерокопия. Ну давайте ксерокопию, по ксерокопии записали, принесли к нам в штаб, мы сразу выявили, что таких людей нет – это "мертвые души". Все это нам пытались внедрять.

Более того, они нападали на наших волонтеров, одному разбили голову до сотрясения мозга, одному разбили губу. Девчонки с подписными листами стояли, какие-то хулиганы нападали, вырывали, воровали подписи и убегали. Мы работали в таких условиях, тем не менее, все честно собрали. Я просто ручаюсь за то, что все подписи, которые мы сдали – это абсолютно законные подписи, честно собранные. Работали в моем штабе только те волонтеры, которых я знал очень давно, мы новичков практически не брали, то есть это проверенные надежные люди, наши сторонники, члены партии, поэтому никаких нарушений там нет. У нас Александр Грезев все проверял – это один из лучших экспертов, который когда-то зарегистрировал Машу Баронову, до этого регистрировал Каца на выборах в Мосгордуму. Мы честно отработали, нас по беспределу не пускают на выборы.

Михаил Соколов: Сергей, как все видится из Питера, есть ли какие-то параллели между московскими и питерскими событиями? У вас же тоже безобразий хватает.

Сергей Шелин: У нас немножко другие выборы. У нас выборы губернатора, к которым был не допущен Борис Вишневский. Достаточно определенно, что он сильный претендент, утверждение, что он выиграл бы у Беглова выборы, проверке не поддается, но, конечно, не зря ему не позволили пройти муниципальный фильтр. С другой стороны у нас выборы в муниципальные образования, но это такие малозначительные структуры, их у нас больше ста в городе, в них полторы тысячи депутатов. Разумеется, избирательные комиссии муниципальных образований делают все, чтобы не зарегистрировать и воспрепятствовать подаче документов тем кандидатам, которые на плохом счету. Так что в принципе сходно, но нет такой проблемы массовой выбрабовки подписей. Если я правильно понимаю, кандидаты, претенденты в Мосгордуму, которые не были зарегистрированы, они сдали каждый по пять тысяч подписей, полторы тысячи москвичей были забракованы и не признаны. У нас нет такой проблемы, поэтому нет такого количества сильно разозленных людей. В этом, наверное, разница между двумя столицами.

Михаил Соколов: Дмитрий, как вы оцениваете действия московских избиркомов? Описана просто в десятках случаев прямая уголовщина, ввод липовых денных, живые люди становятся мертвыми, причем известные люди. Человек работает в штабе у Гудкова, подписывается сам за себя, его подпись признают фальсифицированной. По существу в избиркомах вчера возражения не рассматривались, пять минут тому же Дмитрию Гудкову было дано и другим. Чего боится власть?

Дмитрий Орлов: Я думаю, что прежде всего зарегистрирована большая часть кандидатов, кто подавал документы, 233 человека, тех, кому в регистрации отказано из-за подписей, их в процентном отношении относительно немного. Второе: конечно, эта процедура прохождения контроля подписей, которая включает в себя и ФМС, и графологическую экспертизу, она сложна и несовершенна. Об этом говорил уже руководитель штаба при Общественной палате по контролю за выборами Алексей Венедиктов. Я полагаю, что те нарушения, о которых вы говорите, они должны быть рассмотрены в соответствии с существующей процедурой, то есть через систему избирательных комиссий, судебные есть институты. Более того, было постановление Конституционного суда в 2016 году.

Михаил Соколов: Похоже, оно нарушается. Конституционный суд четко совершенно сказал, что должны рассматриваться свидетельские показания тех людей, чьи подписи не признаны.

Дмитрий Орлов: В суде рассматриваться.

Михаил Соколов: А избирком не хочет это рассматривать?

Дмитрий Орлов: В судах еще ничего не рассматривалось. Вы говорите здесь про уголовщину, я допускаю, что были какие-то эксцессы.

Михаил Соколов: Я считаю, что здесь государственное преступление – воспрепятствование реализации избирательных прав, фальсификация избирательных документов и преступления против основ конституционного строя и узурпация власти. Это мое оценочное суждение.

Дмитрий Орлов: Суд должен разобраться во всех этих фактах.

Михаил Соколов: Я думаю, будет суд, наперсники разврата, как говорится.

Дмитрий Орлов: Так или иначе Конституционный суд допустил возможность в 2016 году, что даже база ФМС может ошибаться. Я считаю, что в любом случае это должно быть тщательно расследовано. Общее заключение мое, как я вижу ситуацию, я здесь не высказываю ни мнения, связанного с партией, ни тем более мнения, связанного с московскими властями, к которым я не имею никакого отношения, я хочу сказать, что в целом принцип законности и чистоты подписей унифицированный характер имел по отношению к кандидатам. Не были зарегистрированы целый ряд независимых кандидатов, но и кандидаты от "Единой России".

Михаил Соколов: Практически все известные представители независимые вылетели. Почему они вылетели, а другие не вылетели?

Дмитрий Орлов: 120 представителей парламентской оппозиции зарегистрированы.

Михаил Соколов: Им не надо собирать подписи.

Дмитрий Орлов: Есть представители непарламентской оппозиции из того же "Яблока", из других партий, которые зарегистрированы, традиционные критики существующей системы в Москве. Я не хочу сказать, что процесс прошел гладко, но нужно учитывать и заявление господина Горбунова сегодняшнее. Здесь репутация не зарегистрированных против репутации Московской избирательной комиссии, надо разобраться. Он заявил, что в подписях не зарегистрированных кандидатов, в том числе Дмитрия Гудкова, есть "мертвые души", есть серьезные нарушения.

Дмитрий Гудков: Нет.

Михаил Соколов: То есть соврал?

Дмитрий Орлов: Он об этом заявил.

Дмитрий Гудков: Значит соврал.

Я хотел бы небольшой комментарий по поводу того, что Дмитрий сказал сейчас, что 223 кандидата зарегистрированы и только незначительная часть не зарегистрирована. Все кандидаты самовыдвиженцы так называемые, которых поддерживает мэрия, "Единая Россия", которые в этот раз не от "Единой России" идут, там единоросс, которого сняли, он не поддержан мэрией, там идет от мэрии другой кандидат, этот случай даже не стоит разбирать. Не зарегистрировано, конечно, меньше, но не зарегистрированы ровно те люди, которые могут победить. Это 15 человек – это треть Думы. Поэтому обсуждать, что зарегистрировали каких-то неизвестных никому людей, которые тратили по тысячи людей на сбор подписей, что стоит почти два миллиона, даже не стоит обсуждать – это политическое решение. Что касается "мертвых душ", абсолютное вранье. Одного человека мы действительно нашли, там вбили другие паспортные данные, вообще в базу ФМС вбиваются другие данные. У нас 18 случаев, когда повторно вбивается, например, Иван Иванович Иванов, паспортные данные, год рождения, адрес. МВД отвечает: все отлично, есть такой человек. Ровно через день окружная комиссия отправляет повторный запрос, где то же самое, только в паспорте последние циферки меняются местами. МВД говорит: нет такого человека. Нам подпись бракуют. Таких случаев до фига просто.

Дмитрий Орлов: Важно понять, действительно ли это были злонамеренные действия, фальсификации. Господин Милов говорил в вашем эфире, что возможна случайность.

Дмитрий Гудков: Случайно забраковал графолог 500 человек, 200 из которых я уже нашел? Они написали заявление, что мы есть. Мы не призраки, мы живые люди, мы за Гудкова подпись поставили. Вбиваются данные с ошибками в фамилиях – Гудкова Дмитрий Геннадиевич или Игор.

Дмитрий Орлов: Конечно, с этим надо разобраться, это понятно.

Дмитрий Гудков: А что же не разбирались? Я пришел в окружную избирательную комиссию, я заранее принес господину Борисову, председателю: вот мои возражения на 600 подписей, рассмотрите, пожалуйста, заранее чтобы у вас было время. Мне сказали: пять минут и до свидания.

Михаил Соколов: В остальных случаях то же самое, та же самая процедура, невозможность рассмотреть в избирательной комиссии эти все спорные случаи, нарушения. Еще раз говорю – чистая уголовщина.

Дмитрий Орлов: Есть же вышестоящие избирательные комиссии, есть суд, есть правоохранительные органы.

Михаил Соколов: Сейчас вышестоящая избирательная комиссия, суды и так далее. Я подозреваю, что во многих случаях результат будет тот же самый, во многих случаях это затянется. Предположим, Дмитрия возьмут, зарегистрируют, он будет ходить по комиссиям. Это тоже игра.

Дмитрий Гудков: Вместо того, чтобы агитировать людей, я занимаюсь какой-то ерундой. Я собираю подписи людей, которые подтверждают ранее данные мне подписи.

Михаил Соколов: Что вы сейчас будете делать, практическая ситуация ваша конкретная?

Дмитрий Гудков: Я сегодня подал уже жалобу в Московскую городскую избирательную комиссию. Там, я надеюсь, комиссия Алексея Венедиктова, Общественной палаты, туда входит Владимир Рыжков, я надеюсь, что я приду с этими табличками, я им расскажу, про каждую подпись.

Михаил Соколов: Они совещательный орган.

Дмитрий Гудков: Они совещательный орган, но, тем не менее, по крайней мере, это встреча лично, чтобы все это видели. У меня 71 лишняя подпись за счет того, что они одну подпись считали два или три раза. Или, например, у меня сборщик проживает в городе Ярославль, Ярославской области улица такая-то, он указывает этот адрес. А ему говорят: а вы не указали внутригородской район. А с какого хрена мы должны указывать внутригородской район? Это нигде не прописано. Более того, есть четкие разъяснения.

Дмитрий Гудков: Настоящую оппозицию сейчас на выборы не пускают. Вот и все. Неважно, нас 5, 7, 10, 13.

Дмитрий Орлов: Вы только что говорили, что Грудинин был реальной оппозицией. Он был выдвинут Компартией.

Дмитрий Гудков: Я говорил не о том, что Грудинин реальная оппозиция, я говорил, что даже Грудинин, новый игрок на этом поле, выдвинутый КПРФ, не реальная оппозиция, а партия, которая поддерживается и управляется Кремлем. Я знаю, в Думе работал, знаю, плавали. Даже его быстро отстранили, никуда не пустили. Не говоря уже о тех, кто действительно готов критиковать, не только критиковать, а представлять настоящую оппозицию, кто в оппозиции и по внутренним вопросам, и по внешним вопросам. Нас не пускают, нам не дают делать партии.

Михаил Соколов: Как поведут себя люди, мы решили спросить, пойдут ли они на выборы, где нет оппозиции.

Михаил Соколов: У нас в интернете опрос тоже прошел, результаты такие: 54% не пойдут, поскольку это не выборы без оппозиции, 31% пойдет, поскольку за "умное голосование". 10% готовы проголосовать за кого угодно, кроме "Единой России". И 5% считают, что дача важнее, тоже не пойдут. Так что 60% на выборы не пойдет. А те, кто пойдут, делятся на тех, кто против "Единой России" или за "умное голосование". Это угроза – "умное голосование" Навального, когда Навальный будет призывать голосовать за кого угодно, кроме ваших коллег по "Единой России"?

Дмитрий Орлов: В свое время была кампания в 2011 году, на мой взгляд, достаточно успешная, которую вела оппозиция, кстати, не только Навальный. В ситуации, когда 89% москвичей не интересуются выборами в Мосгордуму, я при этом думаю, что политизация сейчас вырастет, интерес к выборам вырастет.

Михаил Соколов: Вы же сказали, что все схлынет после митинга, а теперь политизация вырастет.

Дмитрий Орлов: Схлынет протестная волна, а интерес граждан вырастет, я думаю, процентов на 10. Тем не менее, интерес будет невысоким. Интерес к таким проектам, как проект Навального, если говорить о реальной доле избирателей, будет тоже невысоким. Я не думаю, что в отличие от 2011 года, не думаю, что он существенным образом скажется на итогах голосования. Результаты будут близки, например, к нашему прогнозу, когда мы говорили, что 37 из 45 мандатов получит лояльный пул, я думаю, что мы этот прогноз сегодня, несмотря на протесты, которые наблюдаем, не меняем.

Михаил Соколов: Кого-то могут пустить еще из тех, кому отказали?

Дмитрий Орлов: Жизнь штука сложная, развивающаяся. Если будут доказаны нарушения в процессе или окажется, что базы неточны...

Михаил Соколов: То есть вы верите, что что-то может измениться?

Дмитрий Орлов: Я думаю, что частичные изменения, конечно, возможны.

Михаил Соколов: Дмитрий, что вы скажете?

Дмитрий Гудков: Делай, что должен, будь, что будет. Мы будем доказывать честность наших подписей. Мы на 100% уверены в том, что у нас есть все законные основания вернуть подписи. Дальше все будет решаться в ГИКе, в ЦИК, на самом деле, конечно же, выше, в администрации президента, я думаю.

Михаил Соколов: Путин будет решать, пустить вас или нет?

Дмитрий Гудков: Я думаю, это будет на уровне как минимум администрации президента. Но хочется сказать одно, Дмитрию, наверное, это будет важно услышать, что недопуск оппозиции на протяжение многих лет очень сильно отражается на качестве и "Единой России", и выдвиженцев от "Единой России", которые разучились уже вести дебаты, которые разучились общаться с людьми на улицах, которые разучились реально выигрывать выборы, участвовать в выборах, потому что за них подписи собирают сотрудники соцзащиты, дворники раздают их газеты. Рано или поздно мы преодолеем любые трудности, любые барьеры. Что тогда будет делать партия? К чему это все приведет?

Ссылка


Возврат к списку