В ситуации пандемии интенсивность социальных контактов, свойственная большим городам, ставит их жителей в заведомо уязвимое положение. По состоянию на начало 2020 года в России насчитывается 15 городов с численностью населения более миллиона человек: на первых позициях ожидаемо города федерального значения Москва и Санкт-Петербург, затем следуют (в порядке убывания) Новосибирск, Екатеринбург, Нижний Новгород, Казань, Челябинск, Омск, Самара, Ростов-на-Дону, Уфа, Красноярск, Воронеж, Пермь, Волгоград. 

При рассмотрении ситуации в российских городах-миллионниках, за исключением городов федерального значения Москвы и Санкт-Петербурга, в фокус анализа попадает ситуация на территориях, которые включаются в сферу ответственности административных центров и региональной власти. Москва занимает особое положение, будучи и столицей, и эпицентром распространения инфекции в силу повышенной концентрации международного пассажиропотока. Мэр Москвы Сергей Собянин ожидаемо возглавил рабочую группу Госсовета по борьбе с коронавирусом. Другие регионы ориентируются на опыт Москвы в борьбе с распространением инфекции.

Случаи заражения фиксируются в подавляющем большинстве субъектов РФ, где уже введены меры по обеспечению режима самоизоляции. Меры федеральной власти можно условно разделить на три направления:

1) создание условий для нераспространения эпидемии (плавный вход в режим карантина и его поддержание);

2) оказание поддержки гражданам и бизнесу в сложной ситуации;

3) международная гуманитарная деятельность.

В сложившихся обстоятельствах возможности региональной власти, в том числе руководства Москвы и Санкт-Петербурга, укладываются в первое направление. Именно обеспечение карантинных мер, немаловажным следствием которых будет допустимая или чрезмерная нагрузка на систему здравоохранения, является приоритетным направлением.

Показательно обращение президента Владимира Путина 2 апреля, в котором он, во-первых, говорит о том, что пик болезни не пройден, и продлевает действующие ограничения до конца апреля, не вводя при этом дополнительных мер; во-вторых, президент делает акцент на распределении ответственности между разными уровнями власти, так что в текущих обстоятельствах именно на полпредов и глав субъектов ложится особая ответственность в совокупности с фактическим расширением полномочий. Регионам не только позволяется, но от них ожидается асимметричный ответ на угрозу эпидемии, что выглядит достаточно неожиданно и предоставляет мэру Москвы, губернатору Петербурга и другим губернаторам пространство для маневра. Как эта возможность будет использована, зависит от региональных властей.

Отказ от немедленного введения жестких ограничительных мер и тем более режима ЧС, вокруг которого идет большая полемика, является позицией федеральной власти, за которую она несет ответственность. Безусловно, в случае выхода ситуации из-под контроля эта ответственность может быть жестко артикулирована и будет иметь явные политические последствия. Перечень ограничительных мер в распоряжении властей субъектов не равносилен всеобщему режиму ЧС, который по-прежнему находится в ведении федеральной власти. При этом перед нами остается пример Белоруссии, руководство которой принципиально вообще не вводит кардинальных ограничительных мер.  

С полной версией доклада можно ознакомиться в разделе "Политические исследования", а также на портале "Региональные комментарии".